Вести Ниоткуда или Эпоха спокойствия

Самым значительным среди литературных произведений Морриса является роман-утопия «Вести ниоткуда или эпоха спокойствия", написанная в 1890 году в ответ на популярную в том время утопию американца Эдварда Беллами «Оглядываясь назад или 2000 год».
Немного о книге Беллами.
Беллами создал свою утопию двумя годами ранее Морриса.
Герой этой книги, молодой состоятельный человек по имени Джулиан Уэст, страдая бессонницей, построил под своим домом подземную спальню, куда не проникали внешние шумы. Однажды зимней ночью случился пожар, пожарные машины залили подземелье водой и Джулиан пролежал там замороженный больше ста лет. Только на заре двадцать первого века его нашел и разморозил доктор Лит. Вернувшись к жизни, Джулиан Уэст некоторое время знакомился, при любезном содействии доктора Лита, с новым Бостоном,а потом и сам нашел свое место среди людей двадцать первого века. Он женился на дочери доктора, оказавшейся внучкой его бывшей невесты, и сделался профессором истории.
Сокращена продолжительность рабочего дня для людей выполняющих тяжелую работу, появилась мгновенная доставка товаров, каждый уходит на пенсию достигнув 45 лет, каждый может есть в публичных кухнях. Все национализировано и «социальные блага» равномерно распределены между всеми гражданами США.
Хотя Беллами в своем романе не ставит целью детальное обсуждение технологий и экономики, в «Оглядываясь назад» довольно часто упоминаются разного рода технические новинки. Например, в романе упоминаются заведения, чем-то напоминающие магазины-скалады самообслуживания, подобия кредитных карт. Беллами предсказывает также что проповеди и музыка (и любая другая голосовая информация) смогут передаваться в дом с помощью кабеля. Одним, словом, в своем романе-утопии он провозгласил торжество урбанизации и централизованного управления.
По Беллами высокая концентрация капитала приводит к мирному объединению всех граждан в один трест в качестве акционеров под руководством единого правительства. Всем обеспечено комфортное существование, однако потребление контролируется властью, всё механизировано до предела, но в то же время существует трудовая повинность: солдаты «промышленной армии» выполняют тяжёлую и грязную работу. Страх голода исчез и, чтобы заставить человека работать, необходимо принуждение.

Моррис раскритиковал книгу Беллами на страницах газеты Социалистической лиги, заметив, что одних людей она может оттолкнуть от идей социализма, а другим – указать ложный путь. Социализм должен представить бо́льшую степень свободы, чем капиталистическое общество. Стимулом полезного труда должна быть радость, исходящая из самого труда. Он изложил собственное видение будущего в «вестях ниоткуда» — это в большей степени взгляд поэта и художника.
В «Вестях ниоткуда» царит гармония человека и окружающей его среды. Это сон современника, весьма похожего на самого Морриса, о будущем, поэма в прозе. Автор описал идеал, к которому сам стремился всю жизнь — это человек, преобразивший мир своим трудом. Нет более голода и принуждения, стимулом к работе является жажда творчества и каждое произведение человеческих рук — произведение искусства. Города превратились в огромные сады, нет более частной собственности, классов, в любви следуют своему чувству, исчез институт брака, порождённый корыстью. Отмирает государство, так как нет необходимости в насилии, общество состоит из небольших самоуправляемых общин. А. Л. Мортон сказал о «Вестях», что «многие писали утопии, в которые можно было поверить. Но Моррису удалось изобразить такое утопическое государство, в котором хочется жить». Моррис не сбрасывал со счетов научный прогресс — новые достижения приводят к повышению производительности труда, однако, как только заканчивается «переходная эпоха» — ручной труд вытесняет механизированный. Моррис отдаёт дань своему идеалу — медиевизму. По собственному опыту Моррис знал, как непроизводителен и дорог ручной труд, но в обществе, где наступил расцвет личности, потребности человека в материальных благах будут невелики. Однако и здесь не всё гладко. Гость из прошлого застаёт «эпоху спокойствия», передышку, наступившую после «переходного периода». Моррис предсказывает грядущий конфликт между патриархальной общиной и «людьми науки», приверженцами научного прогресса.

Сюжет отчасти напоминает утопию Беллами: Рассказчик, Уильям Гэст (Guest), вернувшись с заседания Социалистической Лиги, засыпает и просыпается спустя много лет в мире будущего. В этом мире нет частной собственности, больших городов, никакой власти, денежной системы. Нет ни разводов, ни судов, ни тюрем, ни классового разделения общества. Общество аграрное – потому что люди находят удовольствие в природе и получают удовольствие оттого, что они работают.
В книге освещены и черты этого общества, включая его организацию и отношения между людьми. Моррис умело объединяет идеи марксизма с идеями романтическими и представляет себя (в лице главного героя) очарованным этим миром будущего, который совершенно отличается от Викторианской Англии. Герой Морриса ищет друзей-собратьев и любовь, которые и должны помочь ему духовно возродиться. Старик Хаммонд, который учит героя жить в новом мире, с одной стороны учитель-коммунист, с другой – мудрый романтик. Дик и Клара – хорошие товарищи, а также любящие супруги, помогающие в путешествиях.
Поездка по Темзе с одной стороны становится путешествием в измененный революцие мир, с другой – поиском счастья. Этим счастьем и целью поисков, становится Эллен – символ перерожденного мира, рабочая, эмансипированная при социализме женщина.

У тех, кто живет в обстановке бесклассового общества, где нет ни нужды, ни угнетения, ни соперничества из-за власти и денег, и взгляды на жизнь и все мироощущение иные, нежели у людей конца XIX века. Даже внешне они не похожи на своих предшественников - они здоровее, одухотвореннее, на их лицах всегда играет улыбка. Человек сделался человеку другом и братом.
Женщины стали настоящими подругами мужчин. Исчез брак, порожденный корыстью, и люди следуют своим естественным влечениям, даже не представляя себе, что их отношения должны быть кем-то санкционированы. Моррис очень подробно касается этой стороны жизни в своей утопии - и это не случайно. Для английского интеллигента конца XIX века вопрос о формах брака стоял очень остро. Слишком опошлены были отношения между мужчиной и женщиной соблюдением внешнего благоприличия и развратом исподтишка. В восьмидесятые - девяностые годы люди передовых взглядов все чаще отказывались официально оформлять свои семейные отношения. Именно атмосферой передовых интеллигентских кружков восьмидесятых - девяностых годов и объясняется то, что Моррис в своей книге решительно порывает с традицией утопической литературы, которая, как правило, подчиняла отношения полов очень строгой регламентации, вплоть до запрещения личного чувства, как это сделал Кампанелла в своем "Городе солнца".
Утопия Морриса заселена живыми людьми, а не бездушными манекенами Беллами. Здесь случаются свои недоразумения, здесь иногда происходят и настоящие трагедии. Но все это перекрывается расцветом человеческой личности. Морриса упрекали в том, что с переменой социального строя у него даже погода в Англии переменилась. За все время путешествия по Темзе и поездок по преображенному Лондону ни одна туча не застлала неба, сиявшего голубизной.
В период написания "Вестей ниоткуда" Моррис не сомневался ни в одном освоенном им положении учения Маркса. Однако он считал, что многие стороны этого учения приложимы лишь к переходному периоду от капитализма к коммунизму. Что же касается коммунистического общества, то в нем, по мнению Морриса, восторжествует его медиевистский идеал.
В основной части своей утопии Моррис тоже многим обязан марксизму. Именно знакомство с марксизмом помогло Моррису занять такую верную позицию в полемике с Беллами. Критикуя Беллами за то, что он по-мещански видит конечную цель социализма в уюте и сытости, Моррис вместе с тем далек от спартанства многих представителей утопического социализма. Напротив, Моррис считает, что в коммунистическом обществе личное потребление вообще не будет никак ограничено. Люди коммунистического общества, согласно Моррису, будут жить по потребности. Правда, они не станут бессмысленно расточать общественные ресурсы, но совсем не потому, что их жадности будет положен предел при помощи своеобразных "заборных книжек", которыми предусмотрительно снабдил своих персонажей Беллами, а потому, что в обществе, из которого исчезла нужда, исчезнет и жадность Конечная цель социализма состоит не в ублажении буржуазного индивида, а в расцвете человеческой личности, очищенной от скверны буржуазности.
Для Морриса научный социализм не был только экономической доктриной. Моррис видел в нем законного наследника гуманизма прежних веков.
Моррис же в первую очередь указывает, что за сто лет были открыты новые научные принципы, неизмеримо повысившие производительность труда в промышленности. Человек теперь получает значительно больше продуктов, употребляя для этого значительно меньше усилий. Если в Утопии Морриса нет нужды в "промышленной армии", то этим она обязана прогрессу науки.
Однако, по мере того как Моррис отдаляется от переходной эпохи, он все большую дань отдает собственным теориям, унаследованным от периода прерафаэлизма. Верный своим медиевистским симпатиям, Моррис заявляет, что ручной труд в коммунистическом обществе постепенно вытеснит машинное производство. Своеобразно трактует Моррис и марксистский тезис об отмирании государства. Моррис считает, что с отмиранием государства как аппарата насилия исчезнет и централизованное руководство экономикой, развернутый товарообмен и т. д. Эти два отступления от марксизма, как легко понять, порождают и другие противоречия в утопии Морриса. Он оказывается не способен обосновать верные свои положения и постепенно многие из них словно бы забывает.
Сначала Моррис отводит ручному труду подчиненное место. Он для Морриса лишь одна из форм самовыражения человека, освободившегося от фабричного рабства и получившего много свободного времени. Ручной труд так же заполняет досуг одних людей, как писательство - других, занятия историей - третьих и т. д. Правда, для Морриса ручной труд самая предпочтительная форма самовыражения личности. В предмете, изготовленном руками ремесленника, по Моррису, наиболее полно выражается индивидуальность человека, его создавшего. В этом предмете воплощаются его навык, его мастерство, его представление о прекрасном. Он как бы навсегда сохраняет теплоту его рук. Однако все это до некоторых пор еще не служит для Морриса поводом противопоставить ремесленное производство машинному. Писатель помнит, что именно усовершенствованная машина освободила человека.
Но очень скоро Моррис делает следующий шаг. Выясняется, что с какого-то времени люди стали все меньше пользоваться помощью машин. Теперь ткут ручным способом, строят такими же методами, как в Средние века, сами себе обжигают горшки и куют косы. Собственно говоря, все предметы потребления изготовляют ремесленники. Машины оставлены лишь для особо тяжелых работ. Ручной труд делается у Морриса экономической основой общества.
Свободным ремесленникам, каждый из которых в основном обеспечивает себя и своих соседей всем необходимым, не приходится, разумеется, заботиться о том, чтобы вся страна была подчинена единому экономическому руководству. Не нужны им и развитая система сообщений, и современные средства связи. Обмениваться научным и техническим опытом героям романа Морриса тоже, как легко догадаться, не нужно.
Моррис считает целью коммунизма расцвет человеческой личности. Однако вместе с исчезновением развитых экономических связей, средств сообщения и т. п. должен исчезнуть и развитой духовный обмен между людьми. Так, собственно говоря, и случается в мире Утопии Морриса. Книги здесь издаются лишь в очень небольшом количестве экземпляров. Интересы утопийцев весьма ограничены, знания их невелики. Большинство из них даже не представляет себе, какие страны расположены за морем. Утопийцы живут в обстановке добродетельной патриархальности. Впрочем, согласно логике самого Морриса, эта патриархальная жизнь вряд ли на самом деле может быть так уж добродетельна. Ведь Моррис пишет, что человеческий эгоизм утихает, когда человек живет общими интересами. Но условия патриархальной жизни отнюдь не способствуют развитию общечеловеческих интересов.
Моррис очень умно показывает, что большинство общественных и личных конфликтов исчезнет после установления коммунистического строя.
Труд становится подлинным творчеством лишь тогда, когда люди вкладывают в него много изобретательности. Моррис это прекрасно понимает, и он отнюдь не ждет, что творческое отношение к труду выразится лишь в поисках самых красивых форм для изготовляемых предметов. Он предвидит, что люди будут стараться упростить самый процесс производства.

Книга дает ответы на частые вопросы и возражения, связанные с социалистическим строем. Моррис подчеркивает свое убеждение, что социализм повлечет за собой не только отмену частной собственности, но и разногласия между искусством, жизнью и работой.
Находится ответ и на самое частое возражение против социализма – предполагается, что в коммунистическом обществе не будет стимулов для работы. Ответ Морриса прост – работа обязательно должна быть творческой и приятной. Этот взгляд отличается от большинства мыслителей-социалистов.