Пасмурным осенним днем 1863 года Чарльз Лютвидж Доджсон,
более известный как Льюис Кэрролл, сделал несколько фотографий семьи Россетти в
саду дома художника на Чейн-Уок. Данте Габриэль Россетти вместе с матерью
Фрэнсис и сестрами Кристиной и Марией играют в шахматы [еще одно из увлечений
Кэррола, нашедшее отражение в нескольких других его фотографиях и, наконец,
истории «Алиса в Зазеркалье»].
Мне [и, наверное, не мне одной] общие фотографии семьи
Россетти всегда казались просто семейной сценой. Все просто собрались вокруг шахматной доски: кто-то играет, кто-то
наблюдает и, может быть, дает советы.
Дина Роэ, автор книги «Россетти в стране чудес», совсем
иного мнения. Мистер Кэрролл решил не
изображать своих героев окруженными мольбертом, книгами, перьями, кистями и
палитрами, как это сделал бы любой викторианский фотограф или художник. Кэрролл
решил, что игра в шахматы станет символом их амбиций и стремления выиграть (frangas non flectas – покорять, а не покоряться – был
их семейным девизом)
В частности, внимание исследовательницы привлекла «завершающая»
фотография Россетти с размытым пятном. В центре сидит мать семейства Фрэнсис в
белом траурном головном уборе, окруженная своими взрослыми детьми. Она изучает
шахматную доску, которая лежит перед ней на столе.
Кристина Россетти сидит на ступеньках немного в стороне,
едва улыбаясь. Рядом – брат Данте Габриэль, наблюдающий за партией и нервно
сжавший свою шляпу). Уильям Майкл тоже увлечен игрой, и, очевидно, думает над следующим
ходом и готов подсказать матери, как лучше поступить. Такова была и его роль в
жизни своих родных – советчик, почитатель, критик.
Мария Россетти, получившая прозвище Муни (Moonie) за свое круглое лицо, единственная кто смотрит на фотографа и открыто улыбается. Она, посвятившая себя Богу, пожалуй, самая малоизвестная из всей семьи Россетти, а эта фотография – одно из немногих ее изображений.
Пятно, казалось бы, испортившее фотографию и не запланированное Кэрроллом, тоже обрело свою символику. По крайней мере, для Кристины, которая отметила, что на здесь - «полная семья из пяти», как будто умерший отец проявился на фотографии в виде следов от брызг осеннего дождя.
Мария Россетти, получившая прозвище Муни (Moonie) за свое круглое лицо, единственная кто смотрит на фотографа и открыто улыбается. Она, посвятившая себя Богу, пожалуй, самая малоизвестная из всей семьи Россетти, а эта фотография – одно из немногих ее изображений.
Пятно, казалось бы, испортившее фотографию и не запланированное Кэрроллом, тоже обрело свою символику. По крайней мере, для Кристины, которая отметила, что на здесь - «полная семья из пяти», как будто умерший отец проявился на фотографии в виде следов от брызг осеннего дождя.
